— Вот видите! — мама была счастлива: — Магазин вновь открылся, половина проблем решилась…
— Мама, папа, судя по всему, сегодня в магазине все основные продукты скупят, люди начали набирать впрок. И даже за примерами далеко ходить не надо! — я показал на битком набитую сумку с продуктами, которые мама уже не знала, куда разложить: — А еще мне заведующая сказала, что ей сообщение пришло из головного офиса, что только за сегодня две фуры с продуктами не доехали из распределительного центра до магазинов. Принято решение, что если, по дороге в какой-то магазин, машина с продуктами исчезает, или еще какой инцидент происходит, то в этот магазин машины больше отправляться не будут. — Саша, ты на что намекаешь? — отец оторвался от своей тарелки.
— Я не намекаю, а прямо говорю, что что-то ненормальное творится, и если люди не начнут активно охранять существующий порядок их жизни, то все рухнет в тартарары и что-то исправлять будет поздно.
— Саша, садись кушать и не говори глупости! — мама очевидно, поняла, куда я клоню, испугалась и от этого, разозлилась.
— Какие глупости? Представь, завтра фура для нашего магазина до адресата не доедет. Больше никто машину не будет в этот магазин посылать, через пару дней в магазине из товара останутся только наклейки для пасхальных яиц. И куда мы пойдем за продуктами?
— Саша, не накручивай себя и нас не запугивай. Послезавтра все наладится. Ты сам же по телевизору видел — послезавтра нерабочие дни закончатся, все офисы и заведения откроют, все будет хорошо.
— Мама, вот честное слово, если все будет нормально послезавтра, я буду очень счастлив. Но, я боюсь, что этого не будет. Ладно, родители, спасибо за обед, я побежал в суд, у нас в практикум по обществоведению.
Когда я обувался в коридоре, откуда-то, с улицы, раздался громкий хлопок, такой сильный, что звякнули стекла в стеклопакетах. Я выбежал на лоджию, ничего не увидел, после чего пошел в свою комнату, окно которой выходило в противоположную сторону. Над мостом тянулось вверх черное дымное облако, раздавался какофония клаксонов и вой сирен.
— Что случилось? — в комнату заглянула встревоженная мама.
— Не знаю. На мосту что-то случилось, авария, наверное. — я в недоумении пожал плечами и вновь пошел обуваться.
— Надеюсь, ты не долго? — маму что-то беспокоило, она тревожно заглядывала мне в глаза.
— Нет, мамочка, пару часов, вряд ли больше. — я ткнулся губами в подставленную щеку и прикрыл за собой входную дверь.
Возле магазина, двери в который не закрывались от снующего туда-сюда народа, меня ждали Вадик Стеблов и Хромов Миша.
— Здорово. — я пожал парням руки: — Где остальные?
— Мы возле суда договорились встретится.
— Зря. В следующий раз лучше где-нибудь на половине дороги встречаться и организованно двигаться.
— В чем дело?
— Да вон в чем! — я ткнул пальцем в сторону старого седана, что стоял на обочине дороги, метрах в пятидесяти от магазина. В салоне машины торчало несколько темных голов: — Стоят, наблюдают, высматривают что-то. Пойдем поодиночке — обязательно где ни будь в укромном месте подловят, и хорошо, если без затей, морду набьют.
— Да просто машина стоит…
— Да вот и нет. Пошли поближе подойдем. — я, не слушая возражения приятелей, двинулся к автомобилю.
В машине сидели молодые парни, пятеро, все в одинаковых черных майках, с какими –то надписями белой вязью на груди и плечах. Они настороженно смотрели в нашу сторону, а когда до меня осталось около двадцати шагов, машина завелась и, резко развернувшись, уехала в сторону дома Белохвостиковых.
Кстати, о Белохвостиковых — я вошел в мессенджер, но напротив контакта «Таня Б.» стоял значок, что абонент находится вне зоны действия сети или отключил телефон, последний раз в сеть Таня выходила сегодня, пару часов назад. Успокоенный, я помахал приотставшим одноклассникам и двинулся к суду — путь был неблизкий.
В результате, наш маленький отряд растянулся метров на сто. Оказалось, что Миша одел новые кроссовки, после чего, практически сразу натер ногу. Теперь мы двигались в следующем порядке — впереди шли мы с Вадиком, периодически останавливаясь и дожидаясь нашего несчастного товарища, а Миша хромал постоянно сзади. Время еще было, и мы особо Мишу не подгоняли, терпеливо и стоически ожидая нашего товарища. В один момент, проходя через промышленную зону, я обернулся назад, и увидел, что в довершении к натертым ногам у Мишы случилась еще одна неприятность — два темноволосых подростка, наших ровесника, прижали его спиной к фасаду, безжизненного по причине выходного дня, промышленного здания. Один из парней держал одной рукой Мишу за грудки, что-то угрожающе говоря в лицо, держа второй рукой у шеи нашего товарища какой-то небольшой ножик, а второй сноровисто шарил по одежде Хромова.
— Бегом! — я рывком развернул Вадика к месту происшествия и не дожидаясь его реакции, стараясь ступать, как можно, бесшумнее, побежал на выручку Мише.
Пацан с ножом услышал меня за два шага, стал оборачиваться, не выпуская добычу, и получил удар ногой по ребрам. Его отбросило на Хромова, ножик- дешевый китайский складень с лезвием сантиметров в шесть длиной, упал в пыль под ногами, а Миша, воспользовавшись замешательством агрессора, схватил его сзади за шею и стал проводить что-то вроде удушающего приема. Подельник грабителя, отвлекшийся от окружающей его действительности, так как безуспешно пытался вытащить Мишин смартфон из узкого кармана джинс жертвы, не понял, что ситуация изменилась до того момента, пока не получил кулаком в ухо и не упал под ноги набегавшему Вадику, что с остервенением, стал пинать поверженного противника, вымещая ненависть тысячи поколений предков –землепашцев к разбойникам-кочевникам. Бывший владелец китайского ножика, которого с перекошенным лицом душил локтем Миша, получил от меня еще два прямых удара в солнечное сплетение и опал рядом со своим, свернувшимся в кокон, подельником.
Я наклонился к стонущим грабителям, охлопал их карманы. У одного ничего существенного не было, кроме китайского смартфона ноу-нейм, с звездочкой лопнувшего стекла в середине погасшего экрана. Телефон второго был вполне жив, его я и прихватил с собой. Затем я нашел китайский ножик, старательно сломал его лезвие, предварительно зажав между двух кирпичей фасада.
— Все, валим отсюда! — я устремился вперед. Мои подельники не отставали от меня, даже Миша пыхтел рядом, забыв о натертой ноге.
Глава 19
Глава девятнадцатая. Правосудия для всех.
Оставшийся путь до здания районного суда мы преодолели без особых происшествий. По пути, встретили один усиленный патруль полиции, но им было явно не до нас. Четыре сотрудника, облаченные по погоде, в черные шлемы и бронежилеты, положив стволы автоматов на капот патрульного джипа, напряженно наблюдали за, бодро семенящей, толстенькой таксой, что шустро перебирая коротенькими ножками, бежала по своим, таксьим делам. Судя по напряженным взглядам служивых, они каждую минуту ждали, когда из собаки попрут клочья пены, и она броситься на кого-нибудь в припадке бешенства. Как я и надеялся, истерия, вызванная многочисленными сообщениями о нападениях, страдающих бешенством, животных, неуклонно набирала обороты.
Перед входом в двухэтажное здание суда стояла толпа народу человек в пятьдесят, и кто-то еще, постоянно, подходил в ограде и присоединялся к возбужденно переговаривающимся людям. С бокового проезда, к черному входу в здание, подкатил автозак, и большинство людей переместилась поближе к притормозившему автомобилю. Из автозака выпрыгнул мужчина в форме полицейского и забежал в здание суда, чтобы вернуться через пару минут в сопровождении трех судебных приставов в черных комбинезонах и зеленых бронежилетах.
— Отойдите назад! Все отошли назад! — громко крича, служители охраны правопорядке попытались оттеснить сгустившуюся толпу, но их было мало, и люди просто стояли на месте, громко скандируя: